Трое и боги [= Трое и Дана] - Юрий Никитин

– Мы… – пролепетал один, – мы не били…

Караж укорил:

– А где же суровая мужская дружба?.. Сразу в кусты. Невидите, этот никому сегодня не заплатит. Обыщите его карманы.

Отыскались три серебряные монеты. Мрак покачал головой:

– Мало. Выворачивайте и свои. Нету? Снимайте пояса, ножи…

– Сапоги, – подсказал Караж. – Мои истоптались.

Мрак посмотрел на его ноги критически:

– У тебя такие же лапы?

– Я наверну портянок, – ответил Караж вызывающе. – Зачем-тоу него на голове эти тряпки?

– Для тебя принес, – согласился Мрак. – Эй, и сапоги сымай.Теперь сложите посуду на место… Что, треснутая? Будем считать побитой, из такиху нас только скот ест. Придется и штаны оставить…

Когда двое вынесли под руки вожака, Мрак сел за тот же стол,а Караж провозгласил:

– Всего и побольше для двух голодных мужчин. Кстати, япродаю мясо дракона. Он за рощей. Где на той неделе завалили его старшегобрата.

А Мрак сказал просто:

– Хозяюшка, проголодался и хочу что-нибудь засунуть за пояс.И так, чтобы пояс распустить на две дырки.

Она смотрела на огромного варвара влажными благодарнымиглазами.

– На две?

– Могу даже на три.

Она посмотрела критически.

– С твоим-то пузом? На четыре, иначе никто на кухне нешелохнется.

Мрак похлопал ладонью по животу, тот, в самом деле, прилип кхребту, пряжку можно пощупать со спины.

– Идет. Неси.

Хозяйка торопливо принесла в клубах пара и вкусного запаха,еще издали улыбаясь Мраку, крупного гуся, истекающего соком, с розовой хрустящейкорочкой.

С удовольствием смотрела, как он ест. На здорового мужчину,да еще проголодавшегося, всегда приятно смотреть за столом. Особенно хозяйке,что своими руками готовила. Не надо и спрашивать, вкусно ли, вон как за ушамитрещит. Только бы миску не сгрыз, надо успеть поставить еще, а потом добавить…

Мрак распустил пояс на одну дырку, поймал ее смеющийсявзгляд. Она поинтересовалась:

– Здоровые мужчины в вашем племени… Сколько в тебе весубудет?

Мрак подумал.

– Ну… пудов восемь без малого.

Она смерила его испытующим взглядом. Голос сталзаговорщицким.

– А с малым-то сколько?

Корчма постепенно наполнялась народом. К их столу подселикрепкие рабочие, потребовали каши с мясом. Мрак скалил зубы: везде людодинаков. А где поедят, там и выпьют. А что за выпивка без доброй драки?

На всякий случай расспросил о мудрецах и магах, не больнонадеясь услышать что-то дельное. Мужики переглянулись, один с ходу рассказалтакое про магов, что Мрак от хохота едва с лавки не свалился. Другие, видя, какварвар реагирует даже на бородатые анекдоты, наперебой начали рассказывать ещеи еще. У Мрака каша полезла через нос, кашлял так, что едва не удавился, аКараж отбил кулаки, пока лупил по твердой, как скала, спине.

– А ручки, – повторял Мрак с хохотом, – а ручки-то вонони!.. Ха-ха!.. Надо запомнить… Есть у меня один волхв, расскажу…

Он еще посидел с ними, выпил, вскоре все уже чувствовалисебя старыми друзьями. Поговорили о дальних дорогах, чудесах, колдунах и отважныхвоинах, о призрачных замках и, конечно же, женщинах, которых можно найти в этомГороде для утех. Последнее всегда всех сближает, а после того, как обсудишь,какая лучше – рыжая или черненькая, то сближаешься особенно, будто разделяешьобщий грешок или вину.

О своем поиске больше не упоминал.

Чтобы у них вообще не возникали вопросы, кто он и зачем,вовсе свернул разговор на девок, добавил подробности, услышанные от Таргитая идругих странников, рассказал, как он с волхвом держал постель, когда Тарх резвилсяв ней… Этот рассказ понравился особенно, ржали так, что на них оглядывалась виспуге вся корчма, а кое-кто и поспешно ушел: с такими парнями даже сидетьблизко опасно.

Когда Мрак поднялся, то ощутил, как будто бы поднял с собойвсю корчму. Увидел довольную улыбку хозяйки. Проследил за ее взглядом. Пояс ужезастегнул на последнюю дырку.

Она сказала тихонько, потупив глазки:

– Скоро муж вернется с работы…

Мрак вообще не понял, к чему сказала, смотрел тупо, а когдасообразил или решил, что сообразил, двинул плечами:

– Так я ж… ничо и не делаю!

Ее голос был сладенький.

– Вот-вот… А время-то идет.

Прошел вечер, настала ночь, но изгои не появлялись. Тольконе случилось бы чего с недотепами. Правда, уговаривались ждать трое суток, новсе же тревожно. Не рано ли отпустил, их еще надо на веревке, да на короткой…

С наступлением темноты ворота Города заперли. Мрак поднялсяв свою комнату, разулся, рухнул на ложе. Усталое тело сладко ныло. Чувствуя,что засыпает, заставил себя подняться, запереть двери и окно. А дверь, вообще,хотел подпереть поленом, да не нашел подходящего. Мало ли кто сумеет подобратьключ или пролезть как.

Таргитай считал его подозрительным, но ничто в волчьейнатуре не позволяло полагаться на счастье. На удачу. Он часто ссылался на«авось», но сам же избегал его всюду, где мог. Удача приходит к тем, ктоработает до седьмого пота и предусматривает все. Правда, тогда удача уженазывается успехом, но он не спорил, когда дурни желали ему удачи, тем самымоскорбляя его. Простите, боги, дураков, они ж не виноваты, что дурни. А дурнине различают успех и удачу. К тому же их всегда больше. Попробуй всех перебить– земля обезлюдеет.

…Он проснулся внезапно. Что-то подсказало, в комнате кто-тоесть. Сквозь приспущенные веки взглянул на дверь: та заперта на засов. Но отокна чувствовалось легкое движение воздуха, оно и разбудило. Он мог спать подгрохот лавины, но, даже несмотря на страшное изнурение, по-прежнему просыпалсяот малейшего подозрительного шороха.

Мрак заставил себя лежать недвижимо. Чуть слышно скрипнуло,кто-то был уже возле постели. Ему показалось, что в темноте обрисоваласьфигура. Слабый лунный свет блеснул на лезвии ножа. Кровь ударила в голову имгновенно вздула все мышцы.

Движимый страхом, он метнулся навстречу незнакомцу, пальцыустремились к руке с ножом. Другой рукой ухватил чужака за пояс. Сжимая кистьодной рукой, другой поднял нападающего на уровень груди, с размаха швырнул вокно.

Раздался грохот, в полной тишине ночи оглушительный, будтопалица бога крушила лес, треск, а затем дикий протяжный крик, который длилсядольше, чем понадобилось снова лечь и укрыться одеялом.